В Нью-Йорке стали осторожно приоткрывать музеи, и мы махнули в любимый Уитни, где сейчас проходит выставка мексиканских художников-монументалистов первой половины XX в. (Ривера, Сикейрос, Ороско и т.д.) и их влияния на Америку. После мексиканской революции и гражданской войны 1910–1920 гг. эти художники, наподобие русских или итальянских футуристов, пытались создать для нового общества новую эстетику, наполненную идеями будущего, оторванную от колониального прошлого, а визуально основанную на прошлом ещё более глубоком: с одной стороны, на живописи инков и ацтеков, с другой — на католической иконографии раннего барокко.
В 1930-е гг. в США пошла мода на всё мексиканское, от текилы до Фриды Кало. Но как часто бывает в Америке, вдаваться в детали всем было лень, а сами мексиканцы считались смешными ленивыми дурачками, спящими под кактусом в сомбреро. Поэтому, видимо, среди мексиканских художников было стандартной практикой принимать американские заказы на “что-нибудь мексиканское” и вместо кактусов и кукуруз рисовать, типа, огромный труп распятого индейца, которого сверху клюёт кровожадный орёл (это реальная фреска, которую написал Сикейрос для “мексиканской деревни” в Лос-Анджелесе — её, как легко представить, быстро замазали, но недавно отреставрировали: https://www.latimes.com/entertainment/arts/miranda/la-et-cam-david-alfaro-siqueiros-mural-20170407-story.html).
Самая знаменитая из таких фресок — это, несомненно, “Человек на распутье” Диего Риверы. Фреска должна была стать главным арт-объектом строившегося тогда на Манхэттене Рокфеллер-центра, задуманного как храм культуры и искусства, дар народу от большого капитала. Джон Рокфеллер хотел, чтобы люди останавливались и задумывались о вечном, о будущем, о всемирном. Ривере были обещаны 21000$, огромные по тем временам деньги. Тот охотно согласился и стал работать над фреской к открытию центра в 1933 г.
Рокфеллер одобрил общую идею и направление работы. Но когда фреска стала оформляться и её увидели журналисты, начались проблемы. Дело в том, что на стене Рокфеллер-центра, этого колосса звериного капитализма в мировой столице буржуазии, обнаружился Владимир Ильич Ленин. Ривера задумал свою фреску как противопоставление коммунизма и капитализма, причём на чьей стороне был сам Ривера, член мексиканской Коммунистической партии, можно догадаться. Рокфеллер был очень огорчён скандалом и попросил Риверу убрать хотя бы Ленина, но тот, разумеется, отказался. Закончилось тем, что на фреску, временно покрытую занавеской, напали рабочие и замазали всё непотребство. Деньги Ривера получил, но идею свою увёз из Нью-Йорка в Дворец изящных искусств Мехико, переименовал из “Человека на распутье” в “Человека, управляющего Вселенной” и стал отрываться уже не исподтишка, а на полную катушку. Полученная фреска воспроизведена сейчас в Уитни в подобающем ей гигантском формате на всю стену. Раньше я видел её только на мелкой фотографии, но теперь в должной мере оценил все детали.
Этот финальный “Человек, управляющий Вселенной” оформлен как триптих, в котором загнивающий капитализм (слева) противопоставляется расцветающему коммунизму (справа), а в центре стоит мужик, поразительно похожий на безбородого Гошу Куценко, и рулит вселенной. Вокруг Гоши Куценко микроскопы, телескопы, колёса, жернова, планеты и клетки, которыми он управляет, под ним послушные злаки и ананасы выстроились в грядку, а посередине большая рука специальными антеннами собирает из всего этого энергию и пускает на полезные нужды. Справа Ленин держится за руки с народами разных стран, Троцкий, Маркс и Энгельс помогают рабочим развернуть красное знамя, а белокурые спортсменки маршируют в ногу с комсомолками в косынках. Над ними сидит обезглавленная статуя Цезаря, держащего в руках фасции — прутья, символизирующие как римское единство, так и итальянский фашизм, для надёжности на всякий случай обозначенный свастикой.
Но самое интересное, конечно, слева. Прямо за рулевым Гошей Куценко расположился ночной клуб, в котором распутные леди и джентльмены пьют мартини и играют в карты, а над ними парит чашка Петри с бактериями, обозначающими сифилис. За ними полиция бьёт дубинками демонстрантов, а солдаты, похожие на штурмовиков из Звёздных Войн, идут строем в противогазах со штыками наголо. И вот на фоне всего этого в левом нижнем углу на фреске обнаруживается самый злостный империалист всех времён и народов — Чарлз Дарвин.
Вокруг Дарвина собрались разнообразные живые существа, от морской звезды в аквариуме и черепахи на полу до обезьяны, тянущейся к вершине линейки, которую Дарвин поддерживает правой рукой и рядом с которой стоит подозрительно чернокожий ребёнок. Позади Дарвина почему-то стоит рентген-аппарат, показывающий человеческий череп.
Мне не удалось найти ни одного подробного объяснения, что, собственно, хотел сказать Ривера, поместив Дарвина в “капиталистическую” часть фрески. Очевидно, что Ривера не понимал эволюции и думал, что теория Дарвина — это про ступенчатое превращение из примитивных животных в белого человека (отсюда линейка). Поэтому возможно, он считал, что Дарвин защищает расизм и неравенство. Возможно, он видел в теории эволюции противоречие человеческому всесилию, символизируемому Гошей Куценко — тогда это что-то наподобие лысенковщины в СССР. С другой стороны, возможно, что левая и правая стороны не так строго разделены на хорошо и плохо. Над Дарвином, например, изображена статуя Зевса с отколотыми руками. На Зевса надет крестик, то есть статуя, по-видимому, символизирует победу над религией, что для атеиста Риверы явно должно было считаться позитивным моментом. Так что, может, и Дарвин относится к этой теме победы над догмой.
Сегодня в Рокфеллер-центре на месте “Человека, управляющего вселенной” — фреска каталонского художника Хосе Марии Серта “Американский прогресс”. Там мускулистые мужчины строят что-то монументальное, над ними летают самолётики, а на заднем плане видны очертания самого Рокфеллер-центра. Ну хоть тут всё понятно.
